Меняющий реальность
– Ма-мааа! Андрей обозвал меня наглой! – возмущенная и растрепанная Виктория вбежала на кухню с жалобой на брата.
– Может, ты ослышалась, и он обозвал тебя маглом? Ну помнишь, были такие в «Гарри Поттере»? – мама София предложила примирительную версию.
– Или, может, Аглаей? – расширила пространство вариантов Диана. Она охватывала вниманием всех на кухне и при этом умудрялась кормить йогуртом годовалого Василия. Не глядя, без промаха.
– Да, Аглая, как в «Братьях Карамазовых», – поддержал версию Константин, высокий и тонкий философ-аскет.
– А кто такие Братья Намазовы? – поинтересовалась для вида Виктория, усевшись маме на коленки.
– Ка-ра-ма-зо-вы. Это роман Достоевского. Андрей может помнить даже. Я читала эту книгу, когда он был у меня в животе, – София кивнула сыну, который примчал, чтобы рассказать свою версию конфликта с сестрой.
– А ну да, помню! – он с легкостью отвлекся от оправданий и включился в настоящий момент.
– Ну давай проверим, — подмигнула ему София. — Сколько там было братьев?
— Я знаю! Их было... Было... Двенадцать! — выпалил Андрей.
— Ага, братьев-месяцев, — улыбнулась Диана.
— Братьев-апостолов, — торжественно-комедийно утвердил Константин.
— Трое их было, — открыла тайну София. — Дима, Алешка и... Забыла кто!
— Алешка!
— Софья!
— Алешка!
— Софья!
Зазвучало наперебой и все взрослые хором запели:
«Не вешать нос, гардемарины!
Дурна ли жизнь, иль хороша.
Едины парус и душа,
Едины парус и душа,
Судьба и Родина едины!»
Тут настал мой черед вступить в действие. И я произнесла со вздохом, протяжно, как в той самой рекламе сока:
— Мо-я семь-я.
Названная семья. Мы как-то удачно собрались в одной квартире, следуя модному нынче «ко-ливингу». Нас семеро и временами кажется, что каждый сосед «достраивает», дополняет меня. Семь-Я.
— Давайте сходим куда-нибудь вместе, а? Воскресенье все-таки.
— Ага, первое за месяц.
— Кого воскресили-то?
— Лазаря.
Играя словами и громко хохоча, кинулись убирать со стола завтрак и собираться в Никольские ряды.
***
— Маш, а тебе нормально так идти? — выразительно таращится на меняк Константин.
— Да, вполне.
— Вообще-то минус десять, северный с Невы, а ты нараспашку, — подхватывает мама София.
Я надела на прогулку тот самый свитер с оленями и понимаю, что все — «я в домике». Настолько защищенной себя еще ни разу не чувствовала. А погода, ветер и минус? Как будто вообще перестали влиять на тело. Мне было тепло и комфортно.
Заходим в метро — и тут на меня накатывает волна тревоги. Вроде, воскресенье, а толпа такая, как будто час пик или эвакуация.
Отмахиваюсь. Всякое бывает.
Нащупываю проездной, прикладываю, проворачивается турникет — делаю шаг к эскалатору.
И снова.
Прикладываю проездной, проворачивается турникет — шаг.
Стоп!
Что за глупая зацикленность?!
Я снова у турникета, толпа напирает... Проворот. Шаг. Блин, те же да на Китеж!
Это что, новая версия беличьего колеса?..
Раз на двенадцатый мне удается уловить ритм и осмотреться по сторонам. Вот он! Чувак в длинном зеленом пальто с капюшоном, скалится.
«Прям как в «Меняющих реальность», — соображаю я. Создание в пальто почему-то растерялось, что я его заметила.
Стала всматриваться в его силу. Способность видеть человека как поток и переносить в другие измерения. В том числе туда, где время идет иначе, нелинейно. Легко сводит с ума и расстраивает личности. Так делает людей легкой добычей для блуждающих душ-подселенцев.
Сейчас он смотрел на меня безлико, без выражений. Так сила смотрит на силу. Он изучал во мне то, что я о себе пока не знаю. А потом развернулся и ушел.
Я осталась перед турникетом. Толпа схлынула — и у меня появился выбор. Я могла спуститься под землю и попробовать найти ребят или выйти на улицу — вдохнуть свежий воздух.
Воздух нужнее — я выбрала улицу. Но улица... оказалась не та.
— Эй, ты, меняющий реальность, где я?! — возмутилась, таращась на зеленое небо.
#художественное
